Джулия покивала, будто разделяя такие доводы:
— Жаль, а то я бы хорошо заплатила. И ничего со мной не стряслось. Вот, полюбуйтесь. — Она пошарила в кармане и вытащила знак «Великое Будущее». — Знаете, что это такое?
С непроницаемым видом хозяйка вдруг встрепенулась и сцепила руки.
— Да, скрывать не стану: знаю.
— Только сегодня получила, — сказала Джулия. — Так что, как видите, я в полном порядке. Хотя неудобств довольно много.
— Да, средство это тебе понадобится — от всего организма. Вреда не будет. — Потом она не без коварства посмотрела на Джулию. — А захочешь получить его в обмен на свой значок — я возражать не буду.
Пальцы Джулии сомкнулись вокруг знака.
— На какой — вот на этот?
— Сама посуди: тебе-то он зачем? Цацка, да и все. У тебя доказательства имеются, что ты — то самое и есть, как тут написано, а стало быть, значок этот показуха, и ничего более. Но другим от таких значков польза существенная. А ты, если что, скажешь «потеряла»… вещица-то маленькая.
На какой-то миг Джулией овладело искушение. И хозяйку дома хотелось порадовать, и наградные значки — это правда — зачастую терялись. Но некий инстинкт заставил ее помотать головой и сунуть «цацку» обратно в карман.
— Нет, лучше этого не делать. Не хочу терять эту штуку. Но у меня с собой внутрипартийный кофе и сахар, если вам они сгодятся.
Миссис Мелтон не сводила глаз с ее кармана.
— Что ж, кофе и сахар — это хорошо. Но если вдруг передумаешь, я всегда…
В это мгновение дом содрогнулся от оглушительного грохота. Миссис Мелтон с проклятьями отскочила, а вдали что-то бабахнуло, да так, что задребезжали оконные стекла, и пронеслось мимо. С полки свалился на пол жестяной бидон и с лязгом покатился по линолеуму. Во внезапной тишине свисавшая с потолка голая лампочка стала раскачиваться на проводе туда-обратно. С лестницы донесся стук шагов — и на пороге возникла Гарриет, в латаных-перелатаных штанах и бесформенной кофте, взлохмаченная, будто со сна. Она гневно вскричала:
— Черт, бомбят! Эти гады нас поубивают! Сколько еще нам… — Заметив Джулию, она осеклась и прищурилась. — Ты?! Что тебе здесь надо?
— Гарри! — одернула ее миссис Мелтон. — Уймись. Ступай-ка к мистеру Тайлеру. Товарищ Уортинг предлагает кое-что на продажу.
На лице Гарриет вспыхнула недобрая улыбка.
— Неужели? Как же я не догадалась, что этим дело и кончится!
— Прекрати! Ступай отсюда! — прикрикнула миссис Мелтон.
Гарриет фыркнула и развернулась. Уходя, она яростно хлопнула дверью, и дом содрогнулся повторно.
Миссис Мелтон вздохнула:
— Не обращай внимания. Ее парень бросил, Фредди, а она сцену ему закатила. Ворвалась в общественный центр, когда там чаепитие было, и давай обзываться последними словами. Теперь, естественно, она у полиции под колпаком. За пределы района ей выходить опасно, вот она и бесится.
— Ей нельзя выходить за пределы района? Как же она найдет себе партийного мужа?
— Никак, — ответила миссис Мелтон. — На этом поставлен крест. Да и время нынче не то, согласна?
— В каком смысле?
— Ну, когда она еще маленькой была, когда я поняла, что она красавицей растет, у меня, конечно, первая мысль была насчет партийного мужа. Чтобы девушка-прола за «синего» вышла — это редкостью было, но все же случалось. И у этих девушек все было: дома завидные, ребятишки упитанные. К их родителям денежки текли, а сами родительские семьи в своих районах перебирались поближе к границе, куда бомбы не попадают. А нынче посмотри на свою партию! Одного распылили, другого распылили, а остальные в лагерях. У ее дружка-то, у Фредди, за месяц половина приятелей сгинула. Потомственные партийцы, а мужчины все куда-то подевались. Мало этого, теперь и у нашей стороны беда за бедой. Девушка вроде Гарриет… Ну, нам пришлось слухи распустить, что, мол, она сама Фредди бросила, а то б ее парни здешние задразнили. Вспомни миссис Бейл, которая тут живет: она, между прочим, теперь слывет женщиной весьма умеренных взглядов. Если хочешь знать, твой приход сюда… Ну, я-то всегда к тебе хорошо относилась. Да и Гарриет тебе симпатизирует, когда не выделывается. Но тебе разумней будет сюда не приходить, а мне разумней будет в дом тебя не пускать. Если надумаешь расстаться с тем значком, тогда другое дело, мой дом для тебя всегда открыт. А нет — так держись отсюда подальше. Потому как смотрю я вокруг, вижу то, что вижу, и говорю себе: не то нынче время.
Вновь хлопнула дверь, и в комнату ворвалась Гарриет, энергично-прелестная даже в своей нелепой одежде. Она швырнула к ногам матери бумажный пакет и, не сказав ни слова, бросилась вверх по лестнице.
Миссис Мелтон словно бы не заметила этого хамства. Наклонившись за пакетом, она поднесла его к глазам Джулии, чтобы показать ей написанное карандашом число «25».
— Хочешь — пересчитай, но на моей памяти он не ошибался. А теперь дай-ка я погляжу, что это за кофе…
До «Уикса» ходу оказалось всего с минуту. Странно подумать, что все это время до миссис Мелтон было рукой подать. Лавка уже закрылась на ночь. Через окно Джулия различила в торце свет лампы, передвигающийся среди сваленного барахла. Над ним склонялась тень, то сжимаясь, то вырастая. На глазах у Джулии тень вытянула одну неимоверно длинную руку, которая скользнула по потолку и резко отдернулась. Джулия воспользовалась своим ключом и вошла, не чувствуя под собой ног от нервов. Она в последний раз побывала у Мелтонов; не исключено, что и здесь она появилась в последний раз.
Уикс работал за письменным столом в дальнем закутке. Он даже не снял седой парик Чаррингтона, но уже смыл с лица грим и не трудился сутулиться: очевидно было, что это человек шести футов ростом и полный сил. Его окружала аура партийной власти, отчего мятый бархатный пиджак и погнутые очки казались зловещими в своей нелепости. Сейчас они говорили сами за себя: волк в овечьей шкуре.
— Привет! — окликнула его Джулия. — Ни за что не угадаете, какие у меня новости!
— Пожалуй, — согласился Уикс. — Не угадаю. Даже не надейся.
— Не надо смеяться. Послушайте, я была сейчас в ископл-клинике, и там установили, что я беременна. Сама только что узнала.
— Час от часу не легче.
Покачав головой, Уикс вернулся к своим делам, и Джулия вздрогнула: он чистил пистолет. На заляпанной желтой тряпице, рядом с воронеными деталями, ожидали кисточки и пузырек с маслом.
— А вы знаете, — продолжала Джулия, — такую программу — «Великое Будущее»?
— Да, этого-то я и боялся.
— Тогда вы понимаете, почему я пришла вам доложить. Я ношу дитя Старшего Брата!
Он оторвался от работы:
— Неужто?
— Ну, естественно, не на сто процентов. Но вероятность такая существует.
— Да. Вероятность существует. Крайне щекотливая ситуация.
— Но со мной, надо думать, все в порядке, а иначе меня бы не выбрали, правильно я понимаю? Проверили мою медкарту и тут же меня приняли, в обход всех остальных. Наверняка знали род моих занятий.
— Да ничего они не знали. Не так-то просто это вызнать.
— Но что-то им было известно, это факт. А иначе как объяснить, что мне оказано такое предпочтение?
— Ты — Герой социалистической семьи. Как же люди забывчивы! А «мать» в наше время — это пустой звук.
Покачав головой, он взялся собирать пистолет.
— И все же не исключено, что это ребенок Старшего Брата. — Она упрямо стояла на своем. — Официально считается именно так.
— Ты, значит, намерена обмануть партию? Подкинуть кукушонка в партийное гнездо? Впрочем, сейчас не время об этом рассуждать: мы достигли того этапа, когда от тебя требуется полная сосредоточенность. Прошу выбросить из головы все, что не относится к делу.
— Можно мне хотя бы переговорить с О’Брайеном? Как-никак ему следует быть в курсе.
— Не думаю, что в этом есть необходимость.
— А я думаю, что необходимость есть. И если…
— Ты поменьше думай.
Выдвинув ящик стола, Уикс достал бурую коробочку и принялся вставлять патроны в обойму. Джулия вспомнила, как такую же задачу некогда доверил ей один из летчиков. Это было сплошное удовольствие: пружина оказалась не слишком тугой, и детская рука сумела зарядить обойму, но все же не без усилия и с чувством выполненного долга. В представлении Уикса это, конечно, выглядело сущей безделицей.
